 В России приемным детям трудно найти своих биологических родителей.
Мешает закон о тайне усыновления. Психологи и юристы считают, что его
пора отменить
Наталье Покровской из Владивостока с раннего детства снились странные
сны. В них девушка видела, что живет в незнакомом городе, у нее есть
младший брат Коля, черноглазый и круглолицый. А мама — не ее мама, а
совершенно другая женщина. Такие сны ее очень беспокоили. Десять лет
назад она нашла письмо, в котором мама рассказывала подруге, что Наташа —
«приемыш». Так девушка узнала, что ее взяли из детского дома.
Сны оказались воспоминаниями о том, как Наталья жила до пяти лет. «Я
помнила и детский дом, и своего родного брата, но приемные мама и папа
убедили меня, что эти воспоминания не больше чем мои фантазии. Как же я
мучилась от этого! Чувствовала, что либо они мне лгут, либо я
сумасшедшая», — рассказывает 28-летняя Наталья. После того как она
предъявила матери письмо, та с раздражением призналась: настоящее имя
Натальи — Надежда. Она появилась на свет в небольшом городе
Архангельской области. У нее действительно есть младший брат Коля, о
котором ничего не было известно. Своего брата девушка искала несколько
лет. Ей пришлось получить разрешение от матери, чтобы органы опеки
раскрыли его новую фамилию и адрес. Мама сделала это только после долгих
уговоров. Брат и сестра встретились спустя несколько лет после начала
поисков. «Чудо, что нам удалось это сделать! Зачем нужна тайна
усыновления? Вранье это, и ничего больше!» — сердится Наталья.
С ней согласны психологи и юристы, которые работают с приемными
семьями. «Статья №139 "Тайна усыновления” Семейного кодекса противоречит
Конвенции ООН о правах ребенка, где говорится, что дети имеют право
знать своих родителей», — утверждает юрист Ольга Будаева. В Европе и США
нет закона о тайне усыновления, а в Америке принято «открытое
усыновление» — когда биологическая мать еще до его рождения может сама
выбрать своему малышу приемных родителей. Более того, американские
приемные родители стараются сохранить связь с биологическими
родственниками ребенка: это полезно и для психического, и для
физического его здоровья. В России тоже появилась такая тенденция. «Наши
люди все чаще и чаще выбирают открытое усыновление. Таких, по моим
наблюдениям, больше 50%», — говорит психолог Людмила Петрановская. По ее
мнению, в тайне усыновления нет никаких плюсов. Одни минусы.
Сейчас никто, кроме родителей, не имеет права сообщать какие-либо
сведения об усыновлении. По этой причине без активного содействия
приемных мамы и папы ребенку очень сложно что-то узнать о своих
биологических родственниках. Трудности в их поиске — не единственная
проблема детей, усыновленных в закрытом формате. На протяжении всей
жизни у них много психологических трудностей.
«Родители, которые скрывают от ребенка, что он приемный, постоянно
находятся в напряжении. Малыш чувствует это, и ему начинает казаться,
что с ним что-то не так. Он становится тревожным или агрессивным», —
рассказывает Петрановская. Чем меньше лет ребенку, тем легче он
отнесется к тому факту, что между ним и родителями нет кровного родства.
Хуже всего, когда тайна открывается в подростковом возрасте. «Есть
случаи, когда подростки, узнав, что они неродные, покушались на свою
жизнь. Это такой сложный возраст, когда мозги уже работают, а психика
еще очень нестабильна», — говорит Будаева.
32- летняя москвичка Ирина Туманова узнала, что она приемная дочь, в
тринадцать лет. «Это был один из самых сложных дней в моей жизни», —
вспоминает Ирина. Она случайно нашла свидетельство об удочерении и
несколько дней плакала не выходя из своей комнаты. Потом решилась
поговорить с бабушкой. Маме было трудно даже посмотреть в глаза. «Я
чувствовала, как будто прожила не свою жизнь», — говорит Ирина.
Она решила найти своих биологических родителей и потратила на это
несколько лет. К тому времени как Ирина вышла на след своей семьи, ее
родители уже умерли. «Зато мы встретились с сестрой. Она очень дорогой
мне человек. Но если бы я нашла ее на десять лет раньше, то мы смогли бы
стать еще ближе. Зачем приемные мама и папа так долго скрывали от меня
правду?» — недоумевает Ирина. Приемная мама ответила ейе, что боялась
косых взглядов соседей и осуждения коллег. Сейчас Ирина практически не
общается со своей приемной семьей — не может простить лжи. Родная сестра
Света стала единственным близким ей человеком. Свету Ирина нашла
случайно. Сначала она позвонила в детский дом, где сестры жили до
удочерения, но с ней отказались даже разговаривать. Помогла известная
социальная сеть и то, что сестры очень похожи внешне. История Светы и
Ирины — скорее счастливое исключение. Люди, которые хотят найти своих
биологических родственников, часто натыкаются на бюрократические препоны
и вовсе отказываются от поисков.
Владелец частного детективного агентства Андрей говорит, что дела о
поиске родных отца и матери — самые непростые в его практике. Детям
после усыновления чаще всего меняют имена и фамилии, многие родители
предпочитают брать ребенка из другого города или региона. «По моему
опыту, получить такую информацию очень сложно. Приходится делать, скажем
так, существенные денежные вложения. Я всегда своим клиентам советую
убедить помочь приемных родителей, но, знаете, в семьях разные бывают
отношения», — рассказывает детектив.
Приемные родители 26-летнего петербуржца Ильи Сорина категорически
отказались помогать ему в поиске родной семьи. Олег нанял трех частных
детективов. Он выяснил, что родители умерли, но у него есть младшая
сестра, которую ее приемные родители увезли из Петербурга на юг страны.
Девушка нигде официально не работала, о ней не было никакой информации в
интернете, после недолгого замужества она сменила фамилию. Илья искал
сестру три года. Первая их встреча состоялась у пивного ларька, где
сестра мычащим голосом просила «на опохмелиться». В семнадцать лет
девушка сбежала из приемной семьи, потом вернулась, вышла замуж и снова
исчезла. Илья перевез сестру в Петербург, снял ей комнату, лечит от
алкоголизма. На вопросы друзей «на хрен тебе такая родственница?» Илья
отвечает: «У нас с ней глаза одинаковые. Вот и все».
«Приемным детям чуть ли не на протяжении всей жизни нужна помощь и
сопровождение специалистов», — утверждает Петрановская. Пока таких
специалистов очень мало, и такие дети начинают сами помогать друг другу.
Наталья Покровская, найдя своего брата, создала в ЖЖ сообщество
приемных детей и делится с ними опытом, в том числе поиска
родственников. В Европе и США такие сообщества существуют уже давно.
Есть даже объединения приемных детей по национальному признаку: из
Китая, Индии и Африки. От своего приемного сына Наталья не скрывает его
происхождение. Она готова помочь ему найти биологическую мать, если у
мальчика возникнет такое желание. Скорее всего, оно возникнет.
Психологи объясняют желание найти родную семью потребностью человека
ответить на вопрос «кто я такой?». «У всех детей, от которых скрывают
факт усыновления, есть смутное ощущение, что с ними что-то не так», —
говорит Петрановская.
Нельзя забывать, что девять месяцев ребенок находился в физическом и
эмоциональном контакте со своей родной матерью, отмечает психолог Мария
Егорова. Это так называемый невербальный период, и его влияние на
дальнейшую жизнь человека нельзя преуменьшать. Разрыв с матерью и так
проходит для ребенка очень болезненно. И еще хуже, если его заставляют
об этом забыть.
Пятнадцатилетняя москвичка Елена Рыжова росла в приемной семье.
Родители, пожилые преподаватели, девочку очень любили и не хотели
говорить ей о том, что она приемная. Боялись расстроить. В двенадцать
лет Лена совершила первую попытку самоубийства. Потом было еще две.
Родители отправили девочку к психологу, который посоветовал рассказать
Лене правду. Более того, психолог привезла Лену в родильный дом, где
девочка появилась на свет. После этого Лена успокоилась.
Психологи в один голос повторяют, «что лучше знать, чем не знать». «На
моих глазах многие приемные родители рассказывали детям правду. И всегда
и детям, и маме с папой становилось легче и спокойнее», — говорит Мария
Егорова. Впрочем, есть и другая точка зрения.
Юрист Ольга Буданова не отрицает, что тайна усыновления устарела, но
все же сомневается, что сейчас общество готово к отмене этого закона.
Причина — в целом неуважительное отношение к тайне личной жизни. С ней
согласна 35-летняя Олеся Кузина из небольшого поволжского города. Два
месяца назад она удочерила шестимесячную девочку Ксюшу. Олеся сразу
решила, что будет это скрывать. Кузина тщательно подготовила
инсценировку своей беременности: носила накладной живот, а потом на
полгода уехала к родителям в Саратов. «Я не стесняюсь того, что моя
дочка по крови мне не родная, просто не хочу, чтобы мне задавали
дурацкие вопросы. В нашем городишке люди простые и вечно лезут куда не
надо». Впрочем, на всякий случай Олеся записала телефон и адрес
биологической матери Ксюши.
|
Главная 
